Дети не должны умирать, никакие, нигде. Это табу. Это “харам” (запрет) человеческого общества. Того самого цивилизованного мира, боевым форпостом которого мы себя искренне считаем.

Нет, я не понес бы свечку к посольству. Я ненавидел и ненавижу государство, одним из смыслов которого – задача уничтожить мою страну.
Но это государство, на самом деле, имеет мало отношения к своим детям. Только, как к будущей кормовой базе.
И это государство должно исчезнуть. По крайней мере, в нынешней своей форме. И границах.

Я представляю тот ад, который твориться в душе у родителей погибших детей.
Мне даже жаль их. Странной такой жалостью. Но жаль.

Мне совершенно не жаль всех граждан их страны, которые ужасаются смерти своих детей, и аплодируют смерти чужих. Я им не верю. Совсем.

.Под одобрительные вопли остальных, эти «граждане» убивают моих сограждан, моих побратимов, и пытаются убить меня. Мы отвечаем им тем же. Без жалости, и с убежденностью.

Но дети – вне любой войны. И не надо мне втирать про “личинки”. И про “путинюгенд” и про “карму”. Это дети, в сознание которых могут вкладывать что угодно взрослые негодяи. И вести речь об их «будущих грехах» – от беса.

Это дети. Точка. Ни одна цивилизованная страна не ведет войны с детьми. Дети гибнут в любой из войн. Но, ни у кого не хватает ума торжествовать по этому поводу.
И тем более просто радоваться детским смертям “на ровном месте”.

Мне очень жалко погибших детей. Но это не помешает мне через час, завтра, или в любой другой отрезок времени убить врага. Спокойно и без жалости. Возможно даже, одного из родителей погибшего ребенка. И чем больше – тем лучше.
И испытать глубокое удовлетворение человека, хорошо выполнившего свою работу по защите Страны. 
Последние четыре года здорово поработали с моим болевым порогом. Поэтому я сопротивляюсь. Чтобы не перестать чувствовать совсем. Потому, что заем тогда жить?

Не старайтесь соперничать с мордром в бесчеловечности. Не становитесь такими, как они.
Это устроит их больше, чем любая военная победа.
Потому, что когда мы станем одинаковыми, мы сами придем к необходимость жить в аду. Разница будет только во флаге.

Знаете, что я заметил? Давно. Чем дальше люди от войны – тем больше они кипят непримиримой ненавистью. Тем больше подчеркивают свою “злобность и кровожадность”. “Отбитость” человеческих чувств войной. В этом – очень много позы и самолюбования.
Я вполне могу понять, когда подобное говорит человек, пропущенный через мясорубку войны.
Я сочувствую ему. Я не буду лезть к нему в душу, но помогу, если будет такая возможность, найти, хотя бы часть потерянной человечности.

Я совсем не понимаю, когда мотивированным равнодушием (а иногда, показной радостью) брызжут аккуратные домашние девочки и мальчики разных возрастов.
Хотя, чего ж не понимаю – запредельной жесткостью и воинственностью, компенсируется отсутствие (или недостаток) реального участия.
Когда я на это смотрю – я удивляюсь, почему в каждом дворе у нас до сих пор нет отряда самообороны, неустанно оттачивающего свою готовность порвать врага?

И знаете, в чем еще секрет?
Человек, видевший смерть, убивавший и умиравший на справедливой войне – способен проявить милосердие. Даже если он загнал его глубоко – он знает, что по чем, в этом балансе жизнь/смерть. Он все попробовал на себе.
У многих из этих людей есть вполне объяснимая деформация. Но в процессе закалки укрепилось все. В том числе и способность чувствовать. Она притупилась, но не исчезла. 
Если, конечно, человек не был зверем изначально.

Пестование в себе “зверя” в уюте и безопасности – тепличный процесс. Зверь растет беспрепятственно, крепнет и занимает собой все.
А потом тихонько берет рычаги на себя.

Под управлением (часто показной) “непримиримой жесткости” мы провоцируем друг-друга.
И воевавших, и не воевавших.
Вчера было нарезано очередное количество “непримиримых границ” между собой.
Соревнуясь в крутизне и брутальности, мы теряем не только друг-друга. Но и смысл того, ради чего мы воюем. И в каком мире мы будем жить, когда победим.

Верашняя “экзальтированная брутальность” ничего не дала для укрепления наших сил.
Только трещины – «внутри» и «между».

Берегите в себе то, что отличает вас от среднестатистического жителя мордора. Человека берегите. Настолько, насколько удается.
Их главная победа может состоять не в изменении территориальных границ. А в изменении нас.

Берегите свой «болевой порог».

Глеб Бабич